вторник, 10 мая 2011 г.
Бородино
Бородинское сражение (24—26 августа 1812 г.), представляющее одну из славных страниц русской истории, было очистительной жертвой за оставление Москвы. Отдать столицу без боя было дело невозможное; Кутузов это понимал; но в тоже время, принимая это сражение в угоду общественному мнению и голосу армии, он знал, что оставит Москву, в которой надеялся приготовить могилу для армии Наполеона.
Его стратегия основана была на изнурении противника посредством постоянного уклонения от боя и отступления в глубь страны до тех пор, пока с прибытием подкреплений наша армия сделается сильнее армии Наполеона. Тогда только он решил перейти к решительным действиям. Но во время движения от Царева-Займища к Можайску к нему прибыла часть подкреплений под начальством Милорадовича; с этой минуты все были убеждены, что Кутузов даст сражение. И старик-полководец понимал, что надо дать прорваться накипевшему воинственному настроению масс. И он дал сражение, против своего убеждения, но под давлением неотразимых обстоятельств.
Позиция для боя была выбрана под Бородином. 22 августа Кутузов лично ее объехал и одобрил. Позиция длиною около 5 верст была на правом берегу р. Колочи, от Доронина и Шевардина, через село Бородино, на новой смоленской дороге до деревни Малое Село. Весь правый участок позиции, от с. Бородина до деревни Малое шел по правому берегу р. Колочи, командовавшему противоположным берегом, обрывистому и трудно доступному. В центре позиции были два холма, командующие окружающею местностью; на них были возведены: центральная батарея (Раевского) и три Семеновские (Багратионовы) флеши.
На левом фланга, на высоте между Шевардиным и Доронином, тоже была возведена сильная батарея. После боя 24 августа, с потерею Шевардинского укрепления, наш левый фланг был осажен на две версты, до д. Утицы на старой смоленской дороге, в местность, покрытую кустарником и лесом, крайне неудобную для обороны.
24 августа русская армия сосредоточилась на этой позиции и приступила к укреплению её; кроме вышепоименованных укреплений в центре позиции, с. Бородино было приспособлено к обороне; у д. Горки построены две батареи, для обстреливания переправы через р. Колочу, и на правом фланге позиции, фронтом к Москве-реке, почти тылом к французам, тоже были построены укрепления, — одним словом, много хлопотали об укреплении наиболее сильного участка позиции, а на левом фланге, самом слабом, кроме Шевардинского редута, не было сделано ничего.
Бывшая в тылу позиции р. Москва в брод проходима, но течет в обрывистых берегах, затруднявших спуск артиллерии и обозов. В тылу до Можайска, где сходились обе смоленские дороги, удобных позиций для задерживания противника не было.
В нашей армии было 72.000 пехоты, 17.000 кавалерии, 14.000 артиллерии, — всего 103.000 регулярных войск при 640 орудиях; кроме того, 7.000 казаков и 10.000 ратников. Ратники строили укрепления и выносили раненых с поля сражения.
22 августа войска наши, оставив у деревни Гридневой арьергард, под начальством Коновницына, прибыли к Бородину и стали против своих мест на позиции биваком. Для занятия позиции войска были распределены следующим образом: правый участок, от с. Малого до батареи Раевского, заняли войска 1-й армии Барклая-де-Толли — 2-й, 4-й и 6-й пехотные корпуса, а за ними во второй линии расположились кавалерийские: 1-Й, 2-Й и 3-й корпуса и 9 казачьих полков Платова; левый участок, от батареи Раевского до Шевардина, заняли войска 11-й армии кн. Багратиона — 7-й и 8-й пехотные и 4-й кавалерийский корпуса и 6 казачьих полков Карпова.
В общем резерве, несколько севернее центра позиции, у Князькова были 3-й и 5-й пехотные корпуса и две кирасирских дивизии, а у Псарева — артиллерийский резерв в 300 орудий. 24 августа на Шевардинском участке позиции стояли 27-я пехотная дивизия Неверовского, а за нею 2-я гренадерская и 2-я кирасирская дивизия под начальством князя Горчакова.
Узнавши об остановке русской армии у Бородина и предполагая возможность боя, Наполеон тоже приостановился у Гжатска, чтобы подобрать отсталых, и через день двинулся к Бородину в трех колоннах: в правой колонне, по старой смоленской дороге шел корпус Понятовского; Мюрат, с четырьмя резервными кавалерийскими корпусами, составлял авангард средней колонны, которая следовала по новой смоленской дороге и состояла из корпусов Даву, Нея, Жюно, старой и молодой гвардии и резервной артиллерии. Левая колонна состояла из корпуса вице-короля итальянского Евгения.
В армии Наполеона было 86.000 пехоты, 28.000 кавалерии, 16.000 артиллерии; всего 130.000 человек при 587 орудиях.
24 августа Мюрат атаковал Коновницына у Колоцкого монастыря, при содействии вице-короля, двигавшегося левее новой смоленской дороги, заставил его отступить; Коновницын отошел на главную позицию, где войска, бывшие под его командой, разошлись по своим корпусам.
Бой у Шевардина 24 августа
Приблизившись к нашей позиции, Наполеон приказал овладеть деревнями Фомкиной, Алексинкой, Дорониным, Шевардиным и редутом возле него, которые мешали развертыванию войск, следовавших по новой смоленской дороге. В два часа завязался бой и продолжался до глубокой ночи. Французы ввели в дело три дивизии корпуса Даву, часть резервной кавалерии и часть корпуса Понятовского, охватывавшего наше расположение с левого фланга, от старой смоленской дороги.
Редут насколько раз переходил из рук в руки; но в 10 часов вечера, когда новые неприятельские колонны стали подходить к Шевардину, главнокомандующий приказал князю Горчакову отвести войска назад, на вновь избранную для левого крыла позицию.
25 августа обе армии употребили на подготовку к сражению. Наполеон в сопровождении генералов целый день объезжал позицию и всматривался в расположение русских, боясь, чтобы они не ушли; приказал выставить на показ войскам присланный накануне портрет его сына — «князя Рима» и объезжал войска, с восторгом встречавшие его, в ожидании победы, скорого отдыха и мира.
В русской армии настроение было серьезное; люди мыли и надевали чистое белье, готовясь к смерти; вдоль фронта биваков обносили в крестном ходе икону Смоленской Божьей Матери, служили молебны и прикладывались к ней все, начиная с Кутузова и до последнего солдата. Кутузов тоже объезжал войска и говорил с ними простым, но понятным, до глубины русской души доходящим, языком. Отдана была диспозиция для боя, которая оканчивалась следующими знаменательными словами:
"В сем боевом порядке намерен я привлечь на себя силы неприятельские и действовать сообразно его движениям. Не в состоянии будучи находиться во время сражения на всех пунктах, полагаюсь на известную опытность главнокомандующих и потому предоставляю им делать соображения действий на поражение неприятеля.
Возлагая все упование на помощь Всесильного и на храбрость и неустрашимость российских воинов, при счастливом отпоре неприятельских сил, дам собственное повеление на преследование его, для чего и ожидать буду беспрестанных рапортов о действиях, находясь за 6-м корпусом.
При сем случае не излишним считаю представить гг. главнокомандующим, что резервы должны быть оберегаемы сколь можно долее, ибо тот генерал, который сохранит еще резерв, не побежден. На случай наступательного движения оное производить в сомкнутых колоннах к атаке, стрельбою отнюдь не заниматься, но действовать быстро холодным оружием.
В интервалах между пехотными колоннами иметь некоторую часть кавалерии, также в колоннах, которые бы подкрепляли пехоту. На случай неудачного дела, генералом Вестицким открыты несколько дорог, которые он гг. главнокомандующим укажет и по коим армии должны отступать. Сей последний пункт единственно для сведения гг. главнокомандующих".
Эти бессмертные строки обличают в Кутузове ученика Суворова и высокого современного тактика.
Наполеон приказал разбить свою палатку влево от московской дороги в д. Валуевой, посреди расположения гвардии: впереди стоял корпус вице-короля. Ней стоял за Даву: Жюно подходил из Гжатска.
После завтрака Наполеон продиктовал следующий приказ по армии:
"Воины! Вот сражение, которого вы так желали. Победа зависит от вас. Она необходима для нас: она доставит нам все нужное: удобные квартиры и скорее возвращение в отечество. Действуйте так, как вы действовали при Аустерлице, Фридланде, Витебске и Смоленске. Пусть позднейшее потомство с гордостью вспоминает о ваших подвигах в сей день. Да скажут о каждом из вас: он был в великой битве под Москвою".
К вечеру 25 августа вся армия Наполеона стояла между д. Валуевой и вокруг Шевардинского редута, примыкая к старой смоленской дороге, следовательно, против центра и левого фланга нашей позиции. Заметивши это, Кутузов приказал 3-му корпусу Тучкова 1-го и 7.000 московского ополчения перейти к д. Утице, чтобы прикрыть старую смоленскую дорогу.
Между тем Наполеон, возвратясь с вечерней рекогносцировки и очень довольный тем, что русские не уходят, сделал следующие распоряжения для атаки на следующий день: Понятовскому овладеть д. Утицей и обходить левый фланг нашей армии: трем дивизиям корпуса Даву, Нею, Жюно и Мюрату, с тремя корпусами резервной кавалерии, атаковать Семеновские высоты: корпусу вице-короля, с двумя дивизиями корпуса Даву и с резервным кавалерийским корпусом Груши, овладеть с. Бородином и потом обратиться на центр нашей армии. Гвардия оставлена в резерве у Шевардина.
Атаку на Семеновские батареи должны подготовить 102 орудия Даву, гвардии и Нея. Кампан, которому император дал личные указания, должен был первый повести атаку па Семеновские укрепления.
Для удобства сообщения через Колочу, французы навели четыре моста выше Бородина, а на случай неблагоприятного оборота дела построили сильные батареи против Бородина, перед Шевардинским редутом и близ Утицкого леса.
26 августа, на рассвете, обе армии стали в ружье. Но еще перед рассветом грянул пушечный выстрел с нашей батареи от Семеновского: показалось, что неприятель приближается. Ошибка вскоре разъяснилась, и после первого выстрела все смолкло. Услышав звук выстрела, Кутузов, не спавший, сел на лошадь и поехал на батарею к д. Горки.
Почти в то же время и Наполеон скакал к Шевардинскому редуту. Заря занималась, туман рассеялся, блеснул первый луч солнца.
"Это солнце Аустерлица!" сказал Наполеон, возбуждая настроение войск, готовых уже ринуться в атаку, после прочтенного им приказа, сулившего легкую победу и скорое окончание войны. Наполеон расположился около редута и не покидал своего места до четырех часов дня. В половине шестого со стороны Шевардинского редута раздался густой одинокий выстрел, пронесся и замер среди общей тишины. Прошло несколько минут. Раздался второй, третий выстрел, заколебался воздух; затрещала ружейная перестрелка и вскоре огонь охватил все видимое поле сражения.
Град ядер, гранат, картечи и ружейных пуль из 1.500 орудий и 250.000 ружей в течение всего дня потрясали и воздух и землю под ногами бойцов, посылая смерть во всех направлениях, и, казалось, что никому не суждено спастись из этого ада. Трудно проследить за всеми перипетиями этого изумительного побоища. Постараемся обрисовать его в крупных чертах.
французские батареи, выехавшие на позицию у Шевардина, не достигали результата; их велено было передвинуть вперед на дистанцию 1.600 шагов. В 6 часов утра дивизия Дельзона произвела атаку на с. Бородино, к которому, под прикрытием тумана, подошла совершенно неожиданно и выбила оттуда наших гвардейских егерей; преследуя, французы перешли по мосту через р. Колочу, но были отброшены назад с большим уроном; мост был нашими сожжен.
В то же время, т. е. в 6 часов утра, и Даву повел атаку на Семеновские флеши с левого их фланга; после чрезвычайно упорного боя французы ворвались в них, при чем Даву был контужен, генералы Кампан и Дессе тяжело ранены; впрочем, русские скоро их выбили и заставили отступить. В 7 часов развернулся корпус Нея и повел атаку на флеши тремя дивизиями с фронта, а через полчаса правее Даву начал развертываться корпус Жюно.
Теперь для русских стаю ясно, куда Наполеон намечает свой главный удар. При виде готовившейся атаки Нея, Багратион сознавал, что у него сил недостаточно для её отражения, и взял несколько батальонов у Раевского, дивизию Коновницына от Тучкова и просил подкрепления у главного командующего. Кутузов послал к нему из общего резерва полки л.-г. Измайловский, Литовский (нынешний л.-г. Московский) и л.-г. Финляндский, сводную гренадерскую бригаду, 1-ю кирасирскую дивизию и в то же время приказал 2-му корпусу (Багговуга) идти с правого фланга на левый.
Еще передвижения наших войск не окончились, как французы, выдержав жестокий огонь наших батарей, кинулись на укрепления, завладели одною флешью, но тотчас же были выбиты Неверовским. Жестокий бой загорелся около Семеновских укреплений. Сводная гренадерская дивизия Воронцова, оборонявшая флеши, была почти уничтожена. Ней готовился уже атаковать с. Семеновское. Даву снова перешел в наступление. Но уже начали к Багратиону подходить подкрепления, с которыми он в 9 часов произвел контратаку и отбросил французов, но в 10 часов потерял флеши в третий раз; при этом ранены князь Горчаков и Неверовский. Подошли к месту боя 3-я дивизия Коновницына и 4 кирасирских полка; они ударили во фланг французам, опрокинули их и снова заняли флеши.
Было уже II часов утра. Мюрат, руководивший атакою на флеши за контузией маршала Даву, ввел в бой последнюю дивизию, бывшую в резерве — дивизию Фриана; Жюно в лесу между флешами и старой смоленской дорогой ввязался в бой с 5 егерскими полками Шаховского. Более 400 орудий громили наше левое крыло; с нашей стороны число орудий на этом участке быта доведено до 300.
Наступила самая кровопролитная сцена великой драмы! На пространства одной квадратной версты гремело 700 орудий; французы смело шли вперед, усыпая всё поле трупами, сраженными нашею картечью, и даже вызвали похвалу героя Багратиона, который крикнул одному французскому полку "Браво!"; полк этот геройски шел в атаку без выстрела, под страшным картечным и ружейным огнем. Французы снова ворвались во флеши, но снова выбиты, при чем ранен принц Карл Мекленбургский и многие другие начальники.
Задние линии французов еще не вступили в бой, идя за передовою, которая была уже в свалке; пошли вперед и с нашей стороны все, что были на этом участке, и сцепились с врагом в отчаянном рукопашном бою. Тут перемешалось все — пехота, кавалерия, артиллерия; бились штыками, прикладами, тесаками, банниками. Некоторые неприятельские всадники, увлеченные запальчивостью, проскакали на 2 версты в глубь нашего боевого порядка и были захвачены гвардейскими полками, бывшими в общем резерве. В этой резне не участвовали только общие резервы обеих армий, стоявшие в отдалении неподвижно.
В пылу этого боя тяжело раненый Багратион, сдавши команду Коновницыну, был унесен с поля сражения; выбыл из строя его начальник штаба, гр. С.-При, и много других начальствующих лиц; говорить об управлении здесь было почти невозможно, но на каждой точке, наверное, чувствовалось, что нашим героям приходилось бороться с вдвое многочисленным противником. Около половины двенадцатого наши окончательно уступили флеши французам.
Когда Кутузову донесли о том, что ранен Багратион, он ахнул и покачал головой и тотчас же на его место послал герцога Александра Вюртембергского, но так как вскоре прискакал адъютант герцога просить подкреплений, то Кутузов послал на левое крыло невозмутимого героя Дохтурова, а герцога отозвал к себе. До прибытия Дохтурова Коновницын отвел войска за Семеновский овраг, занял артиллерией ближайшие высоты и задержал дальнейшее наступление французов.
Французы старались развить одержанный ими успех: за Семеновским оврагом выставили сильные батареи и затем Ней двинулся на Семеновское со своим корпусом и дивизией Фриана, Мюрат же направил южнее Семеновской кавалерийские корпуса Лятур-Мобура и Нансути; они повели атаку на наши войска, истерзанные артиллерией, но ничто не могло сломить их геройского духа. Измайловцы и Литовцы отбили три атаки Нансути батальным огнем, доскакавшие же до кареев смельчаки умирали на штыках гвардейцев. Во время атак они чувствовали облегчение, так как в это время прекращался адский огонь артиллерии, рвавший их ряды. Лейб-гвардии Финляндский полк встретил атаку без выстрела, держа "ружья под курок"; конница не выдержала и повернула назад, не доскакавши до кареев.
Его стратегия основана была на изнурении противника посредством постоянного уклонения от боя и отступления в глубь страны до тех пор, пока с прибытием подкреплений наша армия сделается сильнее армии Наполеона. Тогда только он решил перейти к решительным действиям. Но во время движения от Царева-Займища к Можайску к нему прибыла часть подкреплений под начальством Милорадовича; с этой минуты все были убеждены, что Кутузов даст сражение. И старик-полководец понимал, что надо дать прорваться накипевшему воинственному настроению масс. И он дал сражение, против своего убеждения, но под давлением неотразимых обстоятельств.
Позиция для боя была выбрана под Бородином. 22 августа Кутузов лично ее объехал и одобрил. Позиция длиною около 5 верст была на правом берегу р. Колочи, от Доронина и Шевардина, через село Бородино, на новой смоленской дороге до деревни Малое Село. Весь правый участок позиции, от с. Бородина до деревни Малое шел по правому берегу р. Колочи, командовавшему противоположным берегом, обрывистому и трудно доступному. В центре позиции были два холма, командующие окружающею местностью; на них были возведены: центральная батарея (Раевского) и три Семеновские (Багратионовы) флеши.
На левом фланга, на высоте между Шевардиным и Доронином, тоже была возведена сильная батарея. После боя 24 августа, с потерею Шевардинского укрепления, наш левый фланг был осажен на две версты, до д. Утицы на старой смоленской дороге, в местность, покрытую кустарником и лесом, крайне неудобную для обороны.
24 августа русская армия сосредоточилась на этой позиции и приступила к укреплению её; кроме вышепоименованных укреплений в центре позиции, с. Бородино было приспособлено к обороне; у д. Горки построены две батареи, для обстреливания переправы через р. Колочу, и на правом фланге позиции, фронтом к Москве-реке, почти тылом к французам, тоже были построены укрепления, — одним словом, много хлопотали об укреплении наиболее сильного участка позиции, а на левом фланге, самом слабом, кроме Шевардинского редута, не было сделано ничего.
Бывшая в тылу позиции р. Москва в брод проходима, но течет в обрывистых берегах, затруднявших спуск артиллерии и обозов. В тылу до Можайска, где сходились обе смоленские дороги, удобных позиций для задерживания противника не было.
В нашей армии было 72.000 пехоты, 17.000 кавалерии, 14.000 артиллерии, — всего 103.000 регулярных войск при 640 орудиях; кроме того, 7.000 казаков и 10.000 ратников. Ратники строили укрепления и выносили раненых с поля сражения.
22 августа войска наши, оставив у деревни Гридневой арьергард, под начальством Коновницына, прибыли к Бородину и стали против своих мест на позиции биваком. Для занятия позиции войска были распределены следующим образом: правый участок, от с. Малого до батареи Раевского, заняли войска 1-й армии Барклая-де-Толли — 2-й, 4-й и 6-й пехотные корпуса, а за ними во второй линии расположились кавалерийские: 1-Й, 2-Й и 3-й корпуса и 9 казачьих полков Платова; левый участок, от батареи Раевского до Шевардина, заняли войска 11-й армии кн. Багратиона — 7-й и 8-й пехотные и 4-й кавалерийский корпуса и 6 казачьих полков Карпова.
В общем резерве, несколько севернее центра позиции, у Князькова были 3-й и 5-й пехотные корпуса и две кирасирских дивизии, а у Псарева — артиллерийский резерв в 300 орудий. 24 августа на Шевардинском участке позиции стояли 27-я пехотная дивизия Неверовского, а за нею 2-я гренадерская и 2-я кирасирская дивизия под начальством князя Горчакова.
Узнавши об остановке русской армии у Бородина и предполагая возможность боя, Наполеон тоже приостановился у Гжатска, чтобы подобрать отсталых, и через день двинулся к Бородину в трех колоннах: в правой колонне, по старой смоленской дороге шел корпус Понятовского; Мюрат, с четырьмя резервными кавалерийскими корпусами, составлял авангард средней колонны, которая следовала по новой смоленской дороге и состояла из корпусов Даву, Нея, Жюно, старой и молодой гвардии и резервной артиллерии. Левая колонна состояла из корпуса вице-короля итальянского Евгения.
В армии Наполеона было 86.000 пехоты, 28.000 кавалерии, 16.000 артиллерии; всего 130.000 человек при 587 орудиях.
24 августа Мюрат атаковал Коновницына у Колоцкого монастыря, при содействии вице-короля, двигавшегося левее новой смоленской дороги, заставил его отступить; Коновницын отошел на главную позицию, где войска, бывшие под его командой, разошлись по своим корпусам.
Бой у Шевардина 24 августа
Приблизившись к нашей позиции, Наполеон приказал овладеть деревнями Фомкиной, Алексинкой, Дорониным, Шевардиным и редутом возле него, которые мешали развертыванию войск, следовавших по новой смоленской дороге. В два часа завязался бой и продолжался до глубокой ночи. Французы ввели в дело три дивизии корпуса Даву, часть резервной кавалерии и часть корпуса Понятовского, охватывавшего наше расположение с левого фланга, от старой смоленской дороги.
Редут насколько раз переходил из рук в руки; но в 10 часов вечера, когда новые неприятельские колонны стали подходить к Шевардину, главнокомандующий приказал князю Горчакову отвести войска назад, на вновь избранную для левого крыла позицию.
25 августа обе армии употребили на подготовку к сражению. Наполеон в сопровождении генералов целый день объезжал позицию и всматривался в расположение русских, боясь, чтобы они не ушли; приказал выставить на показ войскам присланный накануне портрет его сына — «князя Рима» и объезжал войска, с восторгом встречавшие его, в ожидании победы, скорого отдыха и мира.
В русской армии настроение было серьезное; люди мыли и надевали чистое белье, готовясь к смерти; вдоль фронта биваков обносили в крестном ходе икону Смоленской Божьей Матери, служили молебны и прикладывались к ней все, начиная с Кутузова и до последнего солдата. Кутузов тоже объезжал войска и говорил с ними простым, но понятным, до глубины русской души доходящим, языком. Отдана была диспозиция для боя, которая оканчивалась следующими знаменательными словами:
"В сем боевом порядке намерен я привлечь на себя силы неприятельские и действовать сообразно его движениям. Не в состоянии будучи находиться во время сражения на всех пунктах, полагаюсь на известную опытность главнокомандующих и потому предоставляю им делать соображения действий на поражение неприятеля.
Возлагая все упование на помощь Всесильного и на храбрость и неустрашимость российских воинов, при счастливом отпоре неприятельских сил, дам собственное повеление на преследование его, для чего и ожидать буду беспрестанных рапортов о действиях, находясь за 6-м корпусом.
При сем случае не излишним считаю представить гг. главнокомандующим, что резервы должны быть оберегаемы сколь можно долее, ибо тот генерал, который сохранит еще резерв, не побежден. На случай наступательного движения оное производить в сомкнутых колоннах к атаке, стрельбою отнюдь не заниматься, но действовать быстро холодным оружием.
В интервалах между пехотными колоннами иметь некоторую часть кавалерии, также в колоннах, которые бы подкрепляли пехоту. На случай неудачного дела, генералом Вестицким открыты несколько дорог, которые он гг. главнокомандующим укажет и по коим армии должны отступать. Сей последний пункт единственно для сведения гг. главнокомандующих".
Эти бессмертные строки обличают в Кутузове ученика Суворова и высокого современного тактика.
Наполеон приказал разбить свою палатку влево от московской дороги в д. Валуевой, посреди расположения гвардии: впереди стоял корпус вице-короля. Ней стоял за Даву: Жюно подходил из Гжатска.
После завтрака Наполеон продиктовал следующий приказ по армии:
"Воины! Вот сражение, которого вы так желали. Победа зависит от вас. Она необходима для нас: она доставит нам все нужное: удобные квартиры и скорее возвращение в отечество. Действуйте так, как вы действовали при Аустерлице, Фридланде, Витебске и Смоленске. Пусть позднейшее потомство с гордостью вспоминает о ваших подвигах в сей день. Да скажут о каждом из вас: он был в великой битве под Москвою".
К вечеру 25 августа вся армия Наполеона стояла между д. Валуевой и вокруг Шевардинского редута, примыкая к старой смоленской дороге, следовательно, против центра и левого фланга нашей позиции. Заметивши это, Кутузов приказал 3-му корпусу Тучкова 1-го и 7.000 московского ополчения перейти к д. Утице, чтобы прикрыть старую смоленскую дорогу.
Между тем Наполеон, возвратясь с вечерней рекогносцировки и очень довольный тем, что русские не уходят, сделал следующие распоряжения для атаки на следующий день: Понятовскому овладеть д. Утицей и обходить левый фланг нашей армии: трем дивизиям корпуса Даву, Нею, Жюно и Мюрату, с тремя корпусами резервной кавалерии, атаковать Семеновские высоты: корпусу вице-короля, с двумя дивизиями корпуса Даву и с резервным кавалерийским корпусом Груши, овладеть с. Бородином и потом обратиться на центр нашей армии. Гвардия оставлена в резерве у Шевардина.
Атаку на Семеновские батареи должны подготовить 102 орудия Даву, гвардии и Нея. Кампан, которому император дал личные указания, должен был первый повести атаку па Семеновские укрепления.
Для удобства сообщения через Колочу, французы навели четыре моста выше Бородина, а на случай неблагоприятного оборота дела построили сильные батареи против Бородина, перед Шевардинским редутом и близ Утицкого леса.
26 августа, на рассвете, обе армии стали в ружье. Но еще перед рассветом грянул пушечный выстрел с нашей батареи от Семеновского: показалось, что неприятель приближается. Ошибка вскоре разъяснилась, и после первого выстрела все смолкло. Услышав звук выстрела, Кутузов, не спавший, сел на лошадь и поехал на батарею к д. Горки.
Почти в то же время и Наполеон скакал к Шевардинскому редуту. Заря занималась, туман рассеялся, блеснул первый луч солнца.
"Это солнце Аустерлица!" сказал Наполеон, возбуждая настроение войск, готовых уже ринуться в атаку, после прочтенного им приказа, сулившего легкую победу и скорое окончание войны. Наполеон расположился около редута и не покидал своего места до четырех часов дня. В половине шестого со стороны Шевардинского редута раздался густой одинокий выстрел, пронесся и замер среди общей тишины. Прошло несколько минут. Раздался второй, третий выстрел, заколебался воздух; затрещала ружейная перестрелка и вскоре огонь охватил все видимое поле сражения.
Град ядер, гранат, картечи и ружейных пуль из 1.500 орудий и 250.000 ружей в течение всего дня потрясали и воздух и землю под ногами бойцов, посылая смерть во всех направлениях, и, казалось, что никому не суждено спастись из этого ада. Трудно проследить за всеми перипетиями этого изумительного побоища. Постараемся обрисовать его в крупных чертах.
французские батареи, выехавшие на позицию у Шевардина, не достигали результата; их велено было передвинуть вперед на дистанцию 1.600 шагов. В 6 часов утра дивизия Дельзона произвела атаку на с. Бородино, к которому, под прикрытием тумана, подошла совершенно неожиданно и выбила оттуда наших гвардейских егерей; преследуя, французы перешли по мосту через р. Колочу, но были отброшены назад с большим уроном; мост был нашими сожжен.
В то же время, т. е. в 6 часов утра, и Даву повел атаку на Семеновские флеши с левого их фланга; после чрезвычайно упорного боя французы ворвались в них, при чем Даву был контужен, генералы Кампан и Дессе тяжело ранены; впрочем, русские скоро их выбили и заставили отступить. В 7 часов развернулся корпус Нея и повел атаку на флеши тремя дивизиями с фронта, а через полчаса правее Даву начал развертываться корпус Жюно.
Теперь для русских стаю ясно, куда Наполеон намечает свой главный удар. При виде готовившейся атаки Нея, Багратион сознавал, что у него сил недостаточно для её отражения, и взял несколько батальонов у Раевского, дивизию Коновницына от Тучкова и просил подкрепления у главного командующего. Кутузов послал к нему из общего резерва полки л.-г. Измайловский, Литовский (нынешний л.-г. Московский) и л.-г. Финляндский, сводную гренадерскую бригаду, 1-ю кирасирскую дивизию и в то же время приказал 2-му корпусу (Багговуга) идти с правого фланга на левый.
Еще передвижения наших войск не окончились, как французы, выдержав жестокий огонь наших батарей, кинулись на укрепления, завладели одною флешью, но тотчас же были выбиты Неверовским. Жестокий бой загорелся около Семеновских укреплений. Сводная гренадерская дивизия Воронцова, оборонявшая флеши, была почти уничтожена. Ней готовился уже атаковать с. Семеновское. Даву снова перешел в наступление. Но уже начали к Багратиону подходить подкрепления, с которыми он в 9 часов произвел контратаку и отбросил французов, но в 10 часов потерял флеши в третий раз; при этом ранены князь Горчаков и Неверовский. Подошли к месту боя 3-я дивизия Коновницына и 4 кирасирских полка; они ударили во фланг французам, опрокинули их и снова заняли флеши.
Было уже II часов утра. Мюрат, руководивший атакою на флеши за контузией маршала Даву, ввел в бой последнюю дивизию, бывшую в резерве — дивизию Фриана; Жюно в лесу между флешами и старой смоленской дорогой ввязался в бой с 5 егерскими полками Шаховского. Более 400 орудий громили наше левое крыло; с нашей стороны число орудий на этом участке быта доведено до 300.
Наступила самая кровопролитная сцена великой драмы! На пространства одной квадратной версты гремело 700 орудий; французы смело шли вперед, усыпая всё поле трупами, сраженными нашею картечью, и даже вызвали похвалу героя Багратиона, который крикнул одному французскому полку "Браво!"; полк этот геройски шел в атаку без выстрела, под страшным картечным и ружейным огнем. Французы снова ворвались во флеши, но снова выбиты, при чем ранен принц Карл Мекленбургский и многие другие начальники.
Задние линии французов еще не вступили в бой, идя за передовою, которая была уже в свалке; пошли вперед и с нашей стороны все, что были на этом участке, и сцепились с врагом в отчаянном рукопашном бою. Тут перемешалось все — пехота, кавалерия, артиллерия; бились штыками, прикладами, тесаками, банниками. Некоторые неприятельские всадники, увлеченные запальчивостью, проскакали на 2 версты в глубь нашего боевого порядка и были захвачены гвардейскими полками, бывшими в общем резерве. В этой резне не участвовали только общие резервы обеих армий, стоявшие в отдалении неподвижно.
В пылу этого боя тяжело раненый Багратион, сдавши команду Коновницыну, был унесен с поля сражения; выбыл из строя его начальник штаба, гр. С.-При, и много других начальствующих лиц; говорить об управлении здесь было почти невозможно, но на каждой точке, наверное, чувствовалось, что нашим героям приходилось бороться с вдвое многочисленным противником. Около половины двенадцатого наши окончательно уступили флеши французам.
Когда Кутузову донесли о том, что ранен Багратион, он ахнул и покачал головой и тотчас же на его место послал герцога Александра Вюртембергского, но так как вскоре прискакал адъютант герцога просить подкреплений, то Кутузов послал на левое крыло невозмутимого героя Дохтурова, а герцога отозвал к себе. До прибытия Дохтурова Коновницын отвел войска за Семеновский овраг, занял артиллерией ближайшие высоты и задержал дальнейшее наступление французов.
Французы старались развить одержанный ими успех: за Семеновским оврагом выставили сильные батареи и затем Ней двинулся на Семеновское со своим корпусом и дивизией Фриана, Мюрат же направил южнее Семеновской кавалерийские корпуса Лятур-Мобура и Нансути; они повели атаку на наши войска, истерзанные артиллерией, но ничто не могло сломить их геройского духа. Измайловцы и Литовцы отбили три атаки Нансути батальным огнем, доскакавшие же до кареев смельчаки умирали на штыках гвардейцев. Во время атак они чувствовали облегчение, так как в это время прекращался адский огонь артиллерии, рвавший их ряды. Лейб-гвардии Финляндский полк встретил атаку без выстрела, держа "ружья под курок"; конница не выдержала и повернула назад, не доскакавши до кареев.
В защиту императора Павла I
В российской истории, вернее в ее освещении существует целый набор штампов и, как правило, никто не пытается оспаривать эти штампы. Они воспринимаются как аксиома, как нечто не требующее доказательств. Особенно много штампов в оценке деятельности русских царей и императоров. Например, Петр I это исключительно положительная личность, Анна Иоанновна - отрицательная, Екатерина II - положительная и так далее.
Особенно черной краской рисуется царствование императора Павла I. Все описание периода его царствования (6.11.1796 -12.3.1801) сводится к двум моментам:
1) Он был самодур, негодяй, издевался над людьми, карал за незначительные провинности или вовсе ни за что; все в его царствование было плохо;
2) Слава Богу, что русские патриоты его убили и он не успел причинить много несчастий русскому народу.
Но, что настораживает:
1. Вступил на престол в возрасте 42 года, т.е. достаточно пожившим и знающим человеком.
2. Едва ли не первый законно занявший русский престол император.
3. Ни один закон, ни одно положение установленное Павлом I не было отменено его сыном Александром I, а большинство законов разработанных Павлом и им введенных просуществовало вплоть до 1917 года.
Вот этот то третий пункт моих сомнений и побудил меня более внимательно изучить эпоху Павла I. И вот, что я обнаружил.
Оценка русской армии британским генералом, служившим в русской армии во времена правления Екатерины Великой:
"Армия императрицы Екатерины II более беспорядочная толпа, нежели правильно устроенное войско. Процветает масса злоупотреблений, вкравшихся во все отрасли управления войсками. Большинство высших генералов постоянно живут в столице, оставивших войска на свои штабы. Многие офицеры постоянно живут в своих имениях, отдавая за это свое жалованье своим командирам.
Солдаты, знающие ремесла постоянно живут и работают в имениях своих начальников. Я насчитал до 50 тысяч таких отсутствующих солдат. В Лейб-гвардии Преображенском полку состоит 8 полковников, 26 подполковников и 6 тысяч унтер-офицеров дворян на 3 с половиной тысячи рядовых. Но каждый день в полку я вижу только одного майора, несколько писарей".
Почему никто не обращает никакого внимания на сложившийся при Екатерине II обычай записывать новорожденных дворянских сыновей солдатами в гвардейские полки. Эти недоросли, не служа ни единого дня в строю, к 16-17 годам получали звания гвардейских поручиков?
Что же изменил в армии Павел I?
Все - ли, что сделал он, пошло во вред армии и России? Вот только несколько неоспоримых фактов, говорящих об ином.
1. Павел ввел реальную дисциплинарную и уголовную ответственность офицеров за сохранение жизни и здоровья солдат.
2. Ввел понятие "беспорочная служба" для нижних чинов. За беспорочную выслугу 20 лет нижние чины навсегда освобождались от телесных наказаний.
3. Регламентировал телесные наказания нижних чинов, особо отметив что "…оные допускать в крайних случаях, памятуя, что служат для исправления нерадивых солдат, а отнюдь не для их калечения".
4. Ввел впервые в Европе награждение нижних чинов знаками отличия орденов "св. Анны" и "донатом ордена св. Иоанна Иерусалимского".
5. Уволил со службы всех нижних чинов из дворян, числившихся при полках, но находящихся в длительных отпусках.
6. Приказал - все вновь открывающиеся офицерские вакансии занимать только выпускниками военно-учебных заведений или опытными унтер-офицерами из дворян, сдавших экзамены на грамотность и знание устава.
7. Запретил офицерам и генералам отпуска более одного месяца в году.
8. Ввел отпуска нижним чинам по 28 дней в году.
9. Ввел для нижних чинов как предмет формы суконную шинель с рукавами для зимнего и холодного времени (до этого времени солдаты имели на все сезоны только мундир, под который они поддевали кто, что мог). Этот предмет военной одежды солдаты носят и по сей день!
10. Ввел для зимнего времени для часовых караульные овчинные шубы и валенки, причем в караульном помещении валенок должно быть столько, сколько требуется для того, чтобы каждая смена часовых надевала сухие валенки. Это правило караульной службы существует и сегодня!!
11. Уволил со службы 333 генерала и 2261 офицера, не сумевших ответить на элементарно простые вопросы по военному делу.
12. Приказал, чтобы лекарями в полк допускались только лица, сдавшие лекарский экзамен в Медицинской коллегии.
13. Под страхом каторги запретил делать удержания из солдатской зарплаты и под страхом смерти невыдачу солдатского жалования.
14. Учредил лазареты при каждом полку.
15. Ввел для отставленных от службы из-за увечий или прослуживших более 25 лет солдат пенсии с содержанием таких солдат в подвижных или гарнизонных инвалидных ротах.
16. Приказал умерших и погибших солдат хоронить с воинскими почестями, могилы передавать на присмотрение инвалидным гарнизонным ротам.
17. Запретил производство в унтер-офицерские чины неграмотных.
18. Запретил использовать солдат в качестве рабочей силы в офицерских или генеральских имениях.
Кто оставил нам письменные свидетельства эпохи Павла I, на основе коих мы сегодня хаем императора, так много сделавшего для простых солдат и незнатных офицеров? Не те - ли генералы и дворяне, коих по непригодности Павел выгнал со службы? Павел, как и Петр I потребовал от дворян службы своему государству. Мог ли оставаться в живых царь, покусившийся на вольности дворянства, взваливший на хрупкие плечи дворянских детей все тяготы армейской службы?
Мог ли любить Павел генерала, который при суточной норме марша в 20 верст (100 верст в неделю) заставил солдат проделать за 10 дней 500 верст в 1798 году лишь для того, тобы удивить своими "чудо-богатырями" австрийский двор; генерала, который заставил солдат за 36 часов проделать марш в 80 верст под палящим солнцем на Требию ради никому в России не нужной победы в частном сражении.
Да-да, я говорю о великом полководце А.В. Суворове, у которого в том марше в каждой роте живых осталось по 40 солдат из 200. Да и так-ли уж велик полководческий гений Суворова, который почти все свои победы одержал над турецкой армией, явно неравнозначной по вооружению и боеспособности. Суворов так и не сумел настигнуть и разбить отряды Пугачева и был вынужден уступить лавры победителя И.И. Михельсону.
Мы скромно молчим о том, что когда Суворов столкнулся с наполеоновскими пехотинцами, то стал терпеть одно поражение за другим и столь славный суворовский переход через Альпы на деле был просто беспорядочным бегством, в ходе которого фельдмаршал потерял почти всю армию.
Уже слышу грозный хор возмущенных голосов : "Да как он смеет сомневаться в полководческом гении величайшего в мировой истории полководца! Да кто он такой! Да знает ли автор, что даже орден был учрежден в СССР в честь Суворова! Да пусть почитает, что пишут о Суворове … (следует перечень известнейших историков). Тоже нам тут нашелся ниспровергатель. Да за такие слова автора следует навсегда изгнать из Интернета." Ну и т.д и т.п.
Смею, господа, смею. Ссылаться на академические авторитеты это умственное убожество. Наша историческая наука всегда была женщиной легкого поведения и прислуживала текущему моменту и сиюминутным правителям.
Ну назначил Сталин в сорок втором году величайшими полководцами (флотоводцами) по два военачальника от каждого вида войск ( от флота Ушаков и Нахимов, от армии Суворов и Кутузов), да из древности князя Александра Невского. Вот все и жуют, и пережевывают эти четыре-пять фамилий в книгах и фильмах. А вы возьмите карандаш в руки, внимательно перечитайте все тех же академиков. Сопоставьте факты, поползайте по картам, поглотайте пыль в РГВИА. Вот уж тогда история начнет представать перед вами во всей своей неприглядности.
Я хочу лишь пожелать всем, кто изучает военную историю, не верить авторитетам, а добираться до первоисточников. Тогда открываются прелюбопытнейшие вещи, многие исторические моменты предстают в ином свете. Только уж очень больно расставаться с иллюзиями, уж очень трудно мыслить. Ведь все было так просто и ясно. Заучил из учебника - это белое, это черное, это наши, это не наши и думать не надо. А начинаешь разбираться, думать и история предстает в таком хаосе красок, что становится как-то неуютно, твердь земная начинает шататься.
Особенно черной краской рисуется царствование императора Павла I. Все описание периода его царствования (6.11.1796 -12.3.1801) сводится к двум моментам:
1) Он был самодур, негодяй, издевался над людьми, карал за незначительные провинности или вовсе ни за что; все в его царствование было плохо;
2) Слава Богу, что русские патриоты его убили и он не успел причинить много несчастий русскому народу.
Но, что настораживает:
1. Вступил на престол в возрасте 42 года, т.е. достаточно пожившим и знающим человеком.
2. Едва ли не первый законно занявший русский престол император.
3. Ни один закон, ни одно положение установленное Павлом I не было отменено его сыном Александром I, а большинство законов разработанных Павлом и им введенных просуществовало вплоть до 1917 года.
Вот этот то третий пункт моих сомнений и побудил меня более внимательно изучить эпоху Павла I. И вот, что я обнаружил.
Оценка русской армии британским генералом, служившим в русской армии во времена правления Екатерины Великой:
"Армия императрицы Екатерины II более беспорядочная толпа, нежели правильно устроенное войско. Процветает масса злоупотреблений, вкравшихся во все отрасли управления войсками. Большинство высших генералов постоянно живут в столице, оставивших войска на свои штабы. Многие офицеры постоянно живут в своих имениях, отдавая за это свое жалованье своим командирам.
Солдаты, знающие ремесла постоянно живут и работают в имениях своих начальников. Я насчитал до 50 тысяч таких отсутствующих солдат. В Лейб-гвардии Преображенском полку состоит 8 полковников, 26 подполковников и 6 тысяч унтер-офицеров дворян на 3 с половиной тысячи рядовых. Но каждый день в полку я вижу только одного майора, несколько писарей".
Почему никто не обращает никакого внимания на сложившийся при Екатерине II обычай записывать новорожденных дворянских сыновей солдатами в гвардейские полки. Эти недоросли, не служа ни единого дня в строю, к 16-17 годам получали звания гвардейских поручиков?
Что же изменил в армии Павел I?
Все - ли, что сделал он, пошло во вред армии и России? Вот только несколько неоспоримых фактов, говорящих об ином.
1. Павел ввел реальную дисциплинарную и уголовную ответственность офицеров за сохранение жизни и здоровья солдат.
2. Ввел понятие "беспорочная служба" для нижних чинов. За беспорочную выслугу 20 лет нижние чины навсегда освобождались от телесных наказаний.
3. Регламентировал телесные наказания нижних чинов, особо отметив что "…оные допускать в крайних случаях, памятуя, что служат для исправления нерадивых солдат, а отнюдь не для их калечения".
4. Ввел впервые в Европе награждение нижних чинов знаками отличия орденов "св. Анны" и "донатом ордена св. Иоанна Иерусалимского".
5. Уволил со службы всех нижних чинов из дворян, числившихся при полках, но находящихся в длительных отпусках.
6. Приказал - все вновь открывающиеся офицерские вакансии занимать только выпускниками военно-учебных заведений или опытными унтер-офицерами из дворян, сдавших экзамены на грамотность и знание устава.
7. Запретил офицерам и генералам отпуска более одного месяца в году.
8. Ввел отпуска нижним чинам по 28 дней в году.
9. Ввел для нижних чинов как предмет формы суконную шинель с рукавами для зимнего и холодного времени (до этого времени солдаты имели на все сезоны только мундир, под который они поддевали кто, что мог). Этот предмет военной одежды солдаты носят и по сей день!
10. Ввел для зимнего времени для часовых караульные овчинные шубы и валенки, причем в караульном помещении валенок должно быть столько, сколько требуется для того, чтобы каждая смена часовых надевала сухие валенки. Это правило караульной службы существует и сегодня!!
11. Уволил со службы 333 генерала и 2261 офицера, не сумевших ответить на элементарно простые вопросы по военному делу.
12. Приказал, чтобы лекарями в полк допускались только лица, сдавшие лекарский экзамен в Медицинской коллегии.
13. Под страхом каторги запретил делать удержания из солдатской зарплаты и под страхом смерти невыдачу солдатского жалования.
14. Учредил лазареты при каждом полку.
15. Ввел для отставленных от службы из-за увечий или прослуживших более 25 лет солдат пенсии с содержанием таких солдат в подвижных или гарнизонных инвалидных ротах.
16. Приказал умерших и погибших солдат хоронить с воинскими почестями, могилы передавать на присмотрение инвалидным гарнизонным ротам.
17. Запретил производство в унтер-офицерские чины неграмотных.
18. Запретил использовать солдат в качестве рабочей силы в офицерских или генеральских имениях.
Кто оставил нам письменные свидетельства эпохи Павла I, на основе коих мы сегодня хаем императора, так много сделавшего для простых солдат и незнатных офицеров? Не те - ли генералы и дворяне, коих по непригодности Павел выгнал со службы? Павел, как и Петр I потребовал от дворян службы своему государству. Мог ли оставаться в живых царь, покусившийся на вольности дворянства, взваливший на хрупкие плечи дворянских детей все тяготы армейской службы?
Мог ли любить Павел генерала, который при суточной норме марша в 20 верст (100 верст в неделю) заставил солдат проделать за 10 дней 500 верст в 1798 году лишь для того, тобы удивить своими "чудо-богатырями" австрийский двор; генерала, который заставил солдат за 36 часов проделать марш в 80 верст под палящим солнцем на Требию ради никому в России не нужной победы в частном сражении.
Да-да, я говорю о великом полководце А.В. Суворове, у которого в том марше в каждой роте живых осталось по 40 солдат из 200. Да и так-ли уж велик полководческий гений Суворова, который почти все свои победы одержал над турецкой армией, явно неравнозначной по вооружению и боеспособности. Суворов так и не сумел настигнуть и разбить отряды Пугачева и был вынужден уступить лавры победителя И.И. Михельсону.
Мы скромно молчим о том, что когда Суворов столкнулся с наполеоновскими пехотинцами, то стал терпеть одно поражение за другим и столь славный суворовский переход через Альпы на деле был просто беспорядочным бегством, в ходе которого фельдмаршал потерял почти всю армию.
Уже слышу грозный хор возмущенных голосов : "Да как он смеет сомневаться в полководческом гении величайшего в мировой истории полководца! Да кто он такой! Да знает ли автор, что даже орден был учрежден в СССР в честь Суворова! Да пусть почитает, что пишут о Суворове … (следует перечень известнейших историков). Тоже нам тут нашелся ниспровергатель. Да за такие слова автора следует навсегда изгнать из Интернета." Ну и т.д и т.п.
Смею, господа, смею. Ссылаться на академические авторитеты это умственное убожество. Наша историческая наука всегда была женщиной легкого поведения и прислуживала текущему моменту и сиюминутным правителям.
Ну назначил Сталин в сорок втором году величайшими полководцами (флотоводцами) по два военачальника от каждого вида войск ( от флота Ушаков и Нахимов, от армии Суворов и Кутузов), да из древности князя Александра Невского. Вот все и жуют, и пережевывают эти четыре-пять фамилий в книгах и фильмах. А вы возьмите карандаш в руки, внимательно перечитайте все тех же академиков. Сопоставьте факты, поползайте по картам, поглотайте пыль в РГВИА. Вот уж тогда история начнет представать перед вами во всей своей неприглядности.
Я хочу лишь пожелать всем, кто изучает военную историю, не верить авторитетам, а добираться до первоисточников. Тогда открываются прелюбопытнейшие вещи, многие исторические моменты предстают в ином свете. Только уж очень больно расставаться с иллюзиями, уж очень трудно мыслить. Ведь все было так просто и ясно. Заучил из учебника - это белое, это черное, это наши, это не наши и думать не надо. А начинаешь разбираться, думать и история предстает в таком хаосе красок, что становится как-то неуютно, твердь земная начинает шататься.
Первые русские артиллеристы
История русской артиллерии начинается с 1389 года «Лета 6897 (1389) вывезли из немец арматы на Русь и огненную стрельбу и от того часу уразумели из них стреляти»,— так повествует об этом событии Голицинская летопись.
Первые артиллерийские орудия появились в русском войске при князе Дмитрии Донском. Но как применялась им артиллерия, какова была система орудий,— этого мы не знаем. Однако о свойствах первых пушек можно судить по записи летописца. По словам Воскресенской летописи, эти пушки стреляли каменными ядрами такого веса, «яко можаху чатыре мужи сильнии подъяти», и метали их на «полтора перестрела», т. е., надо полагать, в полтора раза дальше полета стрелы.
Английские лучники — лучшие стрелки XIV столетия — поражали противника из своих длинных луков на расстоянии до 185 м; по-видимому, первые русские «арматы» стреляли не далее чем на 200—250 м. Как ничтожна эта цифра при сравнении с современной дальностью артиллерии!
Первыми артиллеристами в средневековой Руси и учителями русских были иностранцы. Но русские, по-видимому, быстро овладели артиллерийской техникой. Известно, что в 1400 году в Москве произошел крупный пожар «от делания пороха». В 1408 году Москва отбивается от татар с помощью пушек. Пушки используются князьями в их междоусобных войнах. Летописи все чаще отмечают участие артиллерии в боях и в осадах городов.
Первое столетие существования русской артиллерии не оставило для нас ни одного имени артиллериста. Первый русский артиллерист, появляющийся в летописи, — это новгородец Упадыш, имя которого не оставляет сомнений в его национальной принадлежности. Во время войны Новгорода с московским князем в 1471 году Упадыш изменил новгородцам и за одну ночь вывел из строя на стенах осажденного города 55 пушек, забив их дула клиньями.
Этот факт имеет двоякий интерес. Прежде всего, он показывает, что в конце XV века Русь обладала уже довольно многочисленной артиллерией. С другой стороны, Упадыш, очевидно, был неплохим артиллерийским техником, если он сумел за одну ночь выполнить столь крупное предприятие. Значит, к этому времени уже имелись кадры русских артиллеристов.
Также очевидно, что и производство артиллерийских орудий зародилось на Руси вскоре после получения первых «армат», иначе едва ли при тогдашних условиях торговли у русских могла появиться столь значительная артиллерия.
Достоверно известно, что в 1475 году князь Иван III пригласил в Москву знаменитого итальянского литейщика и зодчего Фиораванти. Этот мастер воспитал целую плеяду русских литейщиков, имена которых дошли до нас. В ту пору существовал обычай, в силу которого литейщик отливал на орудии свое имя, год изготовления и т. д. Наиболее древняя из дошедших до нас подобных записей — это надпись на пищали, отлитой в 1485 году мастером Яковом (пищаль хранится в Ленинградском артиллерийском музее).
В 1488 году в Москве существовала «пушечная изба», в которой отливались орудия; несомненно, там уже работал ряд русских мастеров. После Якова встречается немало имен древних литейщиков: Иван и Василий, отлившие пищаль в 1491 году и именующие себя «Яковлевы ученики Ваня да Васюк».
Прославленным пушечным мастером XVI в. является Андрей Чохов, отливший в 1586 году знаменитую московскую царь-пушку. Наряду с русскими попадаются и иностранцы — Дебосис, Яков Фрязин и другие; но русских имен значительно больше. Отсюда можно сделать вывод, что вокруг отдельных иностранных мастеров группировались русские техники, быстро усвоившие технологию артиллерийского производства того времени и наладившие самостоятельную артиллерийскую (конечно, кустарную) промышленность.
В XVI веке артиллерийское производство на Руси уже развернулось весьма широко. В 1567 году, в царствование Ивана Грозного, посол римского императора доносил, что Московское княжество имеет не менее 2 тысяч орудий и такие снаряды, что не видавший их не поверит описанию. Это подтверждается фактами: при осаде Казани Грозным в 1552 году русские войска насчитывали 150 орудий только крупного калибра, кроме полевых пушек и мортир. А в литовском походе в войске Ивана Грозного имелось около 200 орудий.
Первое официальное сведение о количестве артиллерии в России относится только к половине XVII столетия, когда в 96 разных городах (кроме Москвы) насчитывалось 2730 орудий.
Но что это были за орудия? Пушки XVI и XVII веков отливали из железа, чугуна и меди. Так как никакой артиллерийской науки тогда еще не существовало, каждый мастер сам устанавливал калибр, длину и толщину ствола и другие данные орудия.
Разные системы, разные калибры, случайные качества, зависевшие от умения и фантазии литейщика,— вот что характеризует древнюю русскую артиллерию. Почти каждая пушка была уникальной, единственной в своем роде; значит, и снаряды к каждой пушке были тоже свои, особенные. Ясно, насколько это усложняло артиллерийское снабжение и стрельбу.
Если добавить, что пушки снабжались обильными, но никчемными украшениями, что многим из них давались собственные имена и прозвища, то станет ясной картина хаотического состояния артиллерии той эпохи. Но этот хаос царил не только в русской артиллерии; то же самое творилось и в Западной Европе. Поэтому древняя русская артиллерийская техника была вполне на уровне своего времени, иногда даже опережая Европу.
Так, например, идея заряжания «с казны», а также устройства нарезных орудий впервые появилась в России, задолго до ее возникновения на Западе. Уже в 1615 году неизвестным мастером была построена бронзовая пищаль, имевшая клиновой затвор, по идее близкий к современным конструкциям. Эта пищаль, сохранившаяся поныне, имеет 10 спиральных нарезов в канале ствола и заряжается с казенной части. Самый древний из подобных экземпляров, известных в Западной Европе, относится к концу XVII века, — стало быть, русская техническая мысль опередила заграничную по крайней мере на полстолетия.
Интересен также факт, что и в области организации артиллерии русская мысль в ряде случаев играла ведущую роль. Так, на Западе первым организатором полковой артиллерии (т. е. артиллерии, входящей в состав пехотных и кавалерийских полков) явился шведский король Густав-Адольф (1611—1632 гг.). Между тем, термин «пищаль, или пушка полковая» встречается в русских документах XVI века, а в начале XVII века каждый русский стрелецкий и солдатский полк имел уже от 6 до 8 пищалей.
Наконец, уже при царе Федоре Алексеевиче зарождается и корпусная артиллерия в виде так называемого «Большого полкового наряда», существовавшего при «Разрядном шатре», т. е. при командире корпуса.
Развитие артиллерии вызвало к жизни целое особое сословие — пушкарей. Уже в то время пушкари селилось особыми слободами, имели свои правила, на основе которых в пушкари принимались новые члены, и даже судилось в особом «Пушкарском приказе». Пушкари, как состоящие на «государевой службе», получали жалованье. При Иване Грозном оно составляло 2 рубля с гривной в год и пол осьмины муки в месяц; московские же пушкари получали еще в год «по сукну доброму, цена по 2 рубля сукно».
Пушкари занимались и мирными ремеслами, а также торговлей. Круг их обязанностей не ограничивался чисто артиллерийским делом, а включал также караульную и посыльную службы, разведку и т. д. Пушкари несли свои обязанности пожизненно; освобождала от них только старость, болезнь или увечье, причем контроль за таким освобождением возлагался на саму пушкарскую корпорацию.
В 1631 году по 82 русским городам числилось 3573 пушкаря, включая мастеровых и техников. Для того времени это была уже довольно многочисленная группа.
Русские цари и бояре охотно устраивали артиллерийские смотры — нечто вроде полигонных стрельб. Ежегодные смотры ввел Иван Грозный. Обычно смотр устраивался зимой, в районе нынешнего Ваганьковского кладбища в Москве. Мишенями служили толстые срубы, набитые землей. В присутствии царя, многочисленной свиты, иностранных послов и народа пушкари состязались в быстроте и меткости стрельбы. Эти артиллерийские состязания имели большое практическое значение, так как позволяли наглядно сравнивать лучшие образцы орудий и более совершенные способы стрельбы.
Первым руководящим артиллерийским документом на русском языке явился «Устав ратных и пушечных дел», изданный в 1608 году. Этот устав излагал, в частности, правила стрельбы из пушек. Издание устава положило начало литературе об артиллерии и явилось по существу первой попыткой поставить артиллерийское дело на какие-то общепризнанные основания. Однако никакой твердой организации русская артиллерия не имела вплоть до конца XVII века.
История сохранила немало фактов замечательной боевой работы русских средневековых артиллеристов.
В 1514 году московский князь Василий Иоаннович в третий раз осадил Смоленск. Он имел многочисленную артиллерию, которой управлял московский пушкарь Стефан. Вот как описывает летопись действие артиллерии: «Князь... повеле со всех стран града бити из пушек и из пищалей и огненными ядры во град стреляти, яко от пушечного и пищального стуку и людского кричания и вопля от градских людей сопротивного бою пушек и пищалей земле колебатись и друг друга не видети...»
Дальше летопись рассказывает, как по приказанию князя Василия в три часа дня 29 июля Стефан открыл огонь по городу из большой пушки с левого берега Днепра и после третьего выстрела Смоленск сдался.
Крупную роль играла русская артиллерия в XVI веке в борьбе с татарами. Известен случай, когда при обложении Рязани ханом Магмет-Гиреем в 1521 году артиллерия решила исход боя, разогнав татар и причинив им большие потери.
В войнах середины XVI века с немцами русская артиллерия отличалась не раз. В 1558 году осажденная русскими Нарва после жестокой бомбардировки запросила мира. С помощью артиллерии в том же году была взята крепость Дерпт, а в 1560 году боярин Морозов после нескольких часов артиллерийской канонады овладел Мариенбургом.
Пушкари не только хорошо знали свое дело, — они часто проявляли изумительные образцы храбрости. Яркий факт героизма артиллеристов имел место в 1578 году. Воеводы Голицын и Шереметев осаждали город Венден. Когда воеводы узнали, что к осажденным прибыла помощь, они бросили ночью свой лагерь и увели войско. Но горстка храбрых русские пушкарей не пожелала бросить осадные орудия и осталась при них. Наутро противник повёл наступление на русский лагерь, но был встречен залпами картечи. Каково же было изумление врагов, когда, ворвавшись в лагерь, они увидели лишь трупы нескольких пушкарей, повесившихся на своих пушках.
Так, в далекую эпоху Средневековья, талантливый русский народ выдвинул из своей среды немало людей, сумевших в условиях тогдашней отсталости и оторванности России от остального мира овладеть наиболее передовой областью военной техники своего времени — артиллерийским делом.
Этот начальный период существования русской артиллерии длился около трёхсот лет. Он закончился смелыми реформами Петра I, в корне реорганизовавшего и перевооружившего русскую артиллерию. В эпоху Петра наша артиллерия уже не только выдвигается на уровень передовых армий Западной Европы, но и во многих отношениях опережает их.
Первые артиллерийские орудия появились в русском войске при князе Дмитрии Донском. Но как применялась им артиллерия, какова была система орудий,— этого мы не знаем. Однако о свойствах первых пушек можно судить по записи летописца. По словам Воскресенской летописи, эти пушки стреляли каменными ядрами такого веса, «яко можаху чатыре мужи сильнии подъяти», и метали их на «полтора перестрела», т. е., надо полагать, в полтора раза дальше полета стрелы.
Английские лучники — лучшие стрелки XIV столетия — поражали противника из своих длинных луков на расстоянии до 185 м; по-видимому, первые русские «арматы» стреляли не далее чем на 200—250 м. Как ничтожна эта цифра при сравнении с современной дальностью артиллерии!
Первыми артиллеристами в средневековой Руси и учителями русских были иностранцы. Но русские, по-видимому, быстро овладели артиллерийской техникой. Известно, что в 1400 году в Москве произошел крупный пожар «от делания пороха». В 1408 году Москва отбивается от татар с помощью пушек. Пушки используются князьями в их междоусобных войнах. Летописи все чаще отмечают участие артиллерии в боях и в осадах городов.
Первое столетие существования русской артиллерии не оставило для нас ни одного имени артиллериста. Первый русский артиллерист, появляющийся в летописи, — это новгородец Упадыш, имя которого не оставляет сомнений в его национальной принадлежности. Во время войны Новгорода с московским князем в 1471 году Упадыш изменил новгородцам и за одну ночь вывел из строя на стенах осажденного города 55 пушек, забив их дула клиньями.
Этот факт имеет двоякий интерес. Прежде всего, он показывает, что в конце XV века Русь обладала уже довольно многочисленной артиллерией. С другой стороны, Упадыш, очевидно, был неплохим артиллерийским техником, если он сумел за одну ночь выполнить столь крупное предприятие. Значит, к этому времени уже имелись кадры русских артиллеристов.
Также очевидно, что и производство артиллерийских орудий зародилось на Руси вскоре после получения первых «армат», иначе едва ли при тогдашних условиях торговли у русских могла появиться столь значительная артиллерия.
Достоверно известно, что в 1475 году князь Иван III пригласил в Москву знаменитого итальянского литейщика и зодчего Фиораванти. Этот мастер воспитал целую плеяду русских литейщиков, имена которых дошли до нас. В ту пору существовал обычай, в силу которого литейщик отливал на орудии свое имя, год изготовления и т. д. Наиболее древняя из дошедших до нас подобных записей — это надпись на пищали, отлитой в 1485 году мастером Яковом (пищаль хранится в Ленинградском артиллерийском музее).
В 1488 году в Москве существовала «пушечная изба», в которой отливались орудия; несомненно, там уже работал ряд русских мастеров. После Якова встречается немало имен древних литейщиков: Иван и Василий, отлившие пищаль в 1491 году и именующие себя «Яковлевы ученики Ваня да Васюк».
Прославленным пушечным мастером XVI в. является Андрей Чохов, отливший в 1586 году знаменитую московскую царь-пушку. Наряду с русскими попадаются и иностранцы — Дебосис, Яков Фрязин и другие; но русских имен значительно больше. Отсюда можно сделать вывод, что вокруг отдельных иностранных мастеров группировались русские техники, быстро усвоившие технологию артиллерийского производства того времени и наладившие самостоятельную артиллерийскую (конечно, кустарную) промышленность.
В XVI веке артиллерийское производство на Руси уже развернулось весьма широко. В 1567 году, в царствование Ивана Грозного, посол римского императора доносил, что Московское княжество имеет не менее 2 тысяч орудий и такие снаряды, что не видавший их не поверит описанию. Это подтверждается фактами: при осаде Казани Грозным в 1552 году русские войска насчитывали 150 орудий только крупного калибра, кроме полевых пушек и мортир. А в литовском походе в войске Ивана Грозного имелось около 200 орудий.
Первое официальное сведение о количестве артиллерии в России относится только к половине XVII столетия, когда в 96 разных городах (кроме Москвы) насчитывалось 2730 орудий.
Но что это были за орудия? Пушки XVI и XVII веков отливали из железа, чугуна и меди. Так как никакой артиллерийской науки тогда еще не существовало, каждый мастер сам устанавливал калибр, длину и толщину ствола и другие данные орудия.
Разные системы, разные калибры, случайные качества, зависевшие от умения и фантазии литейщика,— вот что характеризует древнюю русскую артиллерию. Почти каждая пушка была уникальной, единственной в своем роде; значит, и снаряды к каждой пушке были тоже свои, особенные. Ясно, насколько это усложняло артиллерийское снабжение и стрельбу.
Если добавить, что пушки снабжались обильными, но никчемными украшениями, что многим из них давались собственные имена и прозвища, то станет ясной картина хаотического состояния артиллерии той эпохи. Но этот хаос царил не только в русской артиллерии; то же самое творилось и в Западной Европе. Поэтому древняя русская артиллерийская техника была вполне на уровне своего времени, иногда даже опережая Европу.
Так, например, идея заряжания «с казны», а также устройства нарезных орудий впервые появилась в России, задолго до ее возникновения на Западе. Уже в 1615 году неизвестным мастером была построена бронзовая пищаль, имевшая клиновой затвор, по идее близкий к современным конструкциям. Эта пищаль, сохранившаяся поныне, имеет 10 спиральных нарезов в канале ствола и заряжается с казенной части. Самый древний из подобных экземпляров, известных в Западной Европе, относится к концу XVII века, — стало быть, русская техническая мысль опередила заграничную по крайней мере на полстолетия.
Интересен также факт, что и в области организации артиллерии русская мысль в ряде случаев играла ведущую роль. Так, на Западе первым организатором полковой артиллерии (т. е. артиллерии, входящей в состав пехотных и кавалерийских полков) явился шведский король Густав-Адольф (1611—1632 гг.). Между тем, термин «пищаль, или пушка полковая» встречается в русских документах XVI века, а в начале XVII века каждый русский стрелецкий и солдатский полк имел уже от 6 до 8 пищалей.
Наконец, уже при царе Федоре Алексеевиче зарождается и корпусная артиллерия в виде так называемого «Большого полкового наряда», существовавшего при «Разрядном шатре», т. е. при командире корпуса.
Развитие артиллерии вызвало к жизни целое особое сословие — пушкарей. Уже в то время пушкари селилось особыми слободами, имели свои правила, на основе которых в пушкари принимались новые члены, и даже судилось в особом «Пушкарском приказе». Пушкари, как состоящие на «государевой службе», получали жалованье. При Иване Грозном оно составляло 2 рубля с гривной в год и пол осьмины муки в месяц; московские же пушкари получали еще в год «по сукну доброму, цена по 2 рубля сукно».
Пушкари занимались и мирными ремеслами, а также торговлей. Круг их обязанностей не ограничивался чисто артиллерийским делом, а включал также караульную и посыльную службы, разведку и т. д. Пушкари несли свои обязанности пожизненно; освобождала от них только старость, болезнь или увечье, причем контроль за таким освобождением возлагался на саму пушкарскую корпорацию.
В 1631 году по 82 русским городам числилось 3573 пушкаря, включая мастеровых и техников. Для того времени это была уже довольно многочисленная группа.
Русские цари и бояре охотно устраивали артиллерийские смотры — нечто вроде полигонных стрельб. Ежегодные смотры ввел Иван Грозный. Обычно смотр устраивался зимой, в районе нынешнего Ваганьковского кладбища в Москве. Мишенями служили толстые срубы, набитые землей. В присутствии царя, многочисленной свиты, иностранных послов и народа пушкари состязались в быстроте и меткости стрельбы. Эти артиллерийские состязания имели большое практическое значение, так как позволяли наглядно сравнивать лучшие образцы орудий и более совершенные способы стрельбы.
Первым руководящим артиллерийским документом на русском языке явился «Устав ратных и пушечных дел», изданный в 1608 году. Этот устав излагал, в частности, правила стрельбы из пушек. Издание устава положило начало литературе об артиллерии и явилось по существу первой попыткой поставить артиллерийское дело на какие-то общепризнанные основания. Однако никакой твердой организации русская артиллерия не имела вплоть до конца XVII века.
История сохранила немало фактов замечательной боевой работы русских средневековых артиллеристов.
В 1514 году московский князь Василий Иоаннович в третий раз осадил Смоленск. Он имел многочисленную артиллерию, которой управлял московский пушкарь Стефан. Вот как описывает летопись действие артиллерии: «Князь... повеле со всех стран града бити из пушек и из пищалей и огненными ядры во град стреляти, яко от пушечного и пищального стуку и людского кричания и вопля от градских людей сопротивного бою пушек и пищалей земле колебатись и друг друга не видети...»
Дальше летопись рассказывает, как по приказанию князя Василия в три часа дня 29 июля Стефан открыл огонь по городу из большой пушки с левого берега Днепра и после третьего выстрела Смоленск сдался.
Крупную роль играла русская артиллерия в XVI веке в борьбе с татарами. Известен случай, когда при обложении Рязани ханом Магмет-Гиреем в 1521 году артиллерия решила исход боя, разогнав татар и причинив им большие потери.
В войнах середины XVI века с немцами русская артиллерия отличалась не раз. В 1558 году осажденная русскими Нарва после жестокой бомбардировки запросила мира. С помощью артиллерии в том же году была взята крепость Дерпт, а в 1560 году боярин Морозов после нескольких часов артиллерийской канонады овладел Мариенбургом.
Пушкари не только хорошо знали свое дело, — они часто проявляли изумительные образцы храбрости. Яркий факт героизма артиллеристов имел место в 1578 году. Воеводы Голицын и Шереметев осаждали город Венден. Когда воеводы узнали, что к осажденным прибыла помощь, они бросили ночью свой лагерь и увели войско. Но горстка храбрых русские пушкарей не пожелала бросить осадные орудия и осталась при них. Наутро противник повёл наступление на русский лагерь, но был встречен залпами картечи. Каково же было изумление врагов, когда, ворвавшись в лагерь, они увидели лишь трупы нескольких пушкарей, повесившихся на своих пушках.
Так, в далекую эпоху Средневековья, талантливый русский народ выдвинул из своей среды немало людей, сумевших в условиях тогдашней отсталости и оторванности России от остального мира овладеть наиболее передовой областью военной техники своего времени — артиллерийским делом.
Этот начальный период существования русской артиллерии длился около трёхсот лет. Он закончился смелыми реформами Петра I, в корне реорганизовавшего и перевооружившего русскую артиллерию. В эпоху Петра наша артиллерия уже не только выдвигается на уровень передовых армий Западной Европы, но и во многих отношениях опережает их.
Орел двоеглавый
Орел двоеглавый - символ возрожденный
Золотой двуглавый Орел, увенчанный тремя историческими коронами Петра Великого, вновь воспарил над Россией. Державный Орел был повержен и предан забвению в советский период. Но этот символ принадлежит истории России, и потому вечен, как сама история.
На груди Орла помещен древнейший герб Москвы – сердца России. На нем – изображение Всадника Небесного, исконно олицетворяющего образ Святого Великомученика и Победоносца Георгия, поражающего копьем Змия, что символизирует извечную борьбу Света и Тьмы, Добра и Зла. В лапах Орел прочно удерживает скипетр и державу – незыблемые символы власти, державности, единства и целостности государства.
Двуглавый Орел – одна из древнейших геральдических фигур. В появлении двуглавого орла как символа еще очень много неясного. Известно, например, что он изображался в Хеттском государстве, сопернике Египта, существовавшем в Малой Азии во втором тысячелетии до нашей эры. В VI веке до н. э., как свидетельствуют археологи, изображение двуглавого орла прослеживается в Мидии, восточнее бывшего Хеттского царства.
С конца XIV в. золотой двуглавый Орел, глядящий на Запад и Восток, помещенный на красном поле, становится государственным символом Византийской Империи. Он олицетворял единство Европы и Азии, божественность, величие и власть, а также победу, храбрость, веру. Аллегорически древнее изображение двуглавой птицы могло означать еще недремлющего стража, который видит все и на востоке, и на западе. Золотой цвет, означающий богатство, процветание и вечность, в последнем значении до сего времени употребляется в иконописи.
Существует множество мифов и научных гипотез о причинах появления двуглавого орла в России. По одной из гипотез, основной государственный символ Византийской Империи – двуглавый Орел – появился на Руси более 500 лет назад в 1472 г., после брака Великого князя Московского Иоанна III Васильевича, завершившего объединение русских земель вокруг Москвы, и византийской царевны Софьи (Зои) Палеолог – племянницы последнего константинопольского императора Константина XI Палеолога-Драгаса.
Породнение династий не только символизировало преемственность власти московских князей от Византии, но и ставило их вровень с европейскими государями. Соединение герба Византии и более древнего – герба Москвы, образовало новый герб, ставший символом Русского государства. Однако это произошло не сразу. Софья Палеолог, вступившая на Московский великокняжеский престол, привезла с собой не золотого Орла – эмблему Империи, а черного, означающего родовой герб династии.
Этот орел имел над головами не императорский, а только цесарский венец и в своих лапах не держал никаких атрибутов. Орел был выткан черным шелком на золотом стяге, который везли во главе свадебного поезда. И только в 1480 г. после «Стояния на Угре», ознаменовавшем окончание 240-летнего монголо-татарского ига, когда Иоанн III становится самодержцем и государем «всея Руси» (в ряде документов он называется уже «царем» – от византийского «цезарь»), бывший византийский золотой двуглавый Орел приобретает значение русского государственного символа.
Головы Орла венчает самодержавная шапка Мономаха, он берет в свои лапы крест (не четырехконечный византийский, а восьмиконечный – русский) как символ Православия, и меч, как символ продолжающейся борьбы за независимость Русского государства, завершить которую удается только внуку Иоанна III – Иоанну IV (Грозному).
На груди Орла – изображение Святого Георгия, который почитался на Руси как покровитель воинов, землепашцев и всей земли русской. Изображение Небесного Воина на белом коне, поражающего копьем Змия, помещалось на великокняжеских печатях, знаменах (стягах) княжеских дружин, на шлемах и щитах русских воинов, монетах и печатных перстнях – знаках отличия военачальников. Изображение Святого Георгия издревле украшало герб Москвы, ведь сам Святой Георгий со времен Дмитрия Донского считался покровителем города.
Освобождение от татаро-монгольского ига (1480 г.) ознаменовалось появлением на шпиле Спасской башни Московского Кремля теперь уже русского двуглавого орла. Символа, олицетворяющего верховную власть государя-самодержца и идею объединения русских земель.
Двуглавые орлы, встречающиеся в гербах, не такая уж редкость. С XIII века они появляются в гербах графов Савойских и Вюрцбургских, на баварских монетах, известны в геральдике рыцарей Голландии и Балканских стран. В начале XV века император Сигизмунд I делает двуглавого орла гербом Священной Римской (впоследствии Германской) Империи. Орел изображался черным на золотом щите с золотыми же клювами и когтями. Головы Орла были окружены нимбами.
Таким образом, формировалось понимание образа двуглавого Орла как символа единого государства, состоящего из нескольких равноправных частей. После распада империи в 1806 году двуглавый орел становится гербом Австрии (до 1919 года). И Сербия, и Албания имеют его в своих гербах. Он же в гербах потомков греческих императоров.
Как же он появился в Византии? В 326 году император Римской империи Константин Великий делает двуглавого орла своим символом. В 330 году он переносит столицу империи в Константинополь, и с этого времени двуглавый орел - государственный герб. Империя распадается на западную и восточную, а двуглавый орел становится гербом Византии.
Следует отметить, что годом возникновения Государственного герба России считается 1497 г., несмотря на его четвертьвековую удаленность от бракосочетания Ивана III и Софьи Палеолог. Этим годом датируется жалованная грамота Ивана III Васильевича его племянникам, князьям волоцким Федору и Ивану Борисовичам, на волости Буйгород и Колпь в Волоцком и Тверском уездах.
Грамоту скрепляла двусторонняя висячая красновосковая печать великого князя, прекрасно сохранившаяся и дошедшая до наших дней. На лицевой стороне печати изображены всадник, поражающий копьем змея, и круговая надпись (легенда) «Иоанъ б(о)жиею милостию господарь всея Руси и великий кн(я)зь»; на оборотной – двуглавый Орел с распростертыми крыльями и коронами на головах, круговая надпись с перечислением владений.
Одним из первых обратил внимание на эту печать известный русский историк и писатель Н. М. Карамзин. Печать отличалась от предшествующих княжеских печатей, а главное – впервые (из дошедших до нас материальных источников) демонстрировала «воссоединение» изображений двуглавого Орла и Св. Георгия. Конечно, можно предположить, что подобные печати скрепляли грамоты и ранее 1497 г., однако подтверждения этому отсутствуют. Во всяком случае, многие исторические исследования прошлого века сходились на этой дате и 400-летний юбилей Российского герба в 1897 г. отмечался очень торжественно.
С восшествием в 1613 г. на престол царя Михаила Федоровича – первого из династии Романовых, ознаменовавшем окончание Смутного времени, определяется тип герба – двуглавый Орел с тремя коронами (1625 г.). Царь Алексей Михайлович впервые повелел составить рисунок Государственного герба, а в 1654 году на печати, приложенной к жалованной царской грамоте Богдану Хмельницкому, зафиксировано первое изображение Орла под тремя коронами и с символами власти – скипетром и державой в лапах. Орел стал изображаться с распростертыми крыльями. Снятие с герба церковных атрибутов воспринималось как знак единения народов России независимо от религиозных убеждений. Как свидетельствуют многочисленные памятники культуры XVII в. двуглавого Орла того времени, как правило, изображали золотым на красном поле.
При Петре Великом, с учреждением ордена Святого апостола Андрея Первозванного, в 1699 г. изображение ордена и орденской цепи введено в Государственный герб, при этом цепь окружала обременяющий Орла щиток с Андреевским (косым) крестом. В 1721 году Петру I был присвоен титул Императора Всероссийского и Отца Отечества (после заключения мирного договора со Швецией). Изменение титула, естественно, повлекло за собой изменения в гербе и печатях: у орла появились императорские короны вместо царских. В щитке на груди орла вновь стал изображаться Всадник, который в 1727 г. официально назван Святым Георгием Победоносцем. Двуглавый орел присутствовал в дальнейшем и на печатях, изготовленных для Военной и гражданских Коллегий.
При императрице Екатерине I окончательно установлена цветовая гамма герба – черный Орел на золотом (желтом) поле, белый (серебряный) Всадник на красном поле.
Император Павел I, приняв титул великого магистра ордена Святого Иоанна (Ссылка на Русская резервация/…Чужие/…Масонами являются большинство президентов стран и олигархов….) (так называемого Мальтийского), повелел изображать Орла с Мальтийским крестом на груди и на нем щиток со Святым Георгием. Но вступивший в 1801 г. на престол император Александр I восстановил петровское изображение Государственного герба.
С 1830 г. на поднятых крыльях Орла стали помещать щитки с титульными гербами царств Астраханского, Казанского, Сибирского, Польского, Херсонеса Таврического и Великого княжества Финляндского. Впоследствии к ним прибавились герб Грузинского царства, соединенный герб великих княжеств Владимирского, Киевского и Новгородского, герб Туркестанского края.
Начатая по инициативе императора Николая I реформа российской геральдики привела к созданию нового рисунка Государственного герба, выполненного художником А.А. Фадеевым. Проект вызвал множество возражений. Однако император Александр II, внеся в герб некоторые исправления и дополнения, 11 апреля 1857 г. утвердил его. Также были утверждены новые гербы рода Романовых, родовой герб Его Императорского Величества, Малый герб, Средний и Большой гербы Российской Империи. Последний включал в себя, кроме щита с двуглавым Орлом, изображения архангелов-щитодержателей, шлема Святого Александра Невского, мантию, титульные гербы.
В царствование императора Александра III внесены некоторые изменения в Большой Государственный герб (утвержден 24 июля 1882 г.), Средний и Малый гербы (23 февраля 1883 г.).
При последнем Романове герб Российской Империи не претерпел никаких изменений. Все детали его уцелели даже во время революции 1905 года.
Двуглавый Орел появился на Руси как символ ее освобождения, как символ равноправия недавно угнетенной страны и просуществовал на протяжении всего, более чем 300-летнего, правления Романовской династии, вознесшей Россию на небывалую высоту могущества и славы. Но, после Февральской революции 1917 г., состоявшееся в апреле Юридическое совещание при Временном правительстве посчитало, что двуглавый Орел не связан ни с династией Романовых, ни с каким-либо определенным государственным строем. Исходя из чего, решено было, удалив титульные гербы и монархических эмблемы, использовать Орла в качестве герба «свободного» Российского государства.
Почти за пятисотлетнюю жизнь в России изображение орла на русском гербе неоднократно изменялось. На печатях и денежных купюрах двуглавый орел просуществовал до 1918 года. Державный полет Орла подходил к концу, и даже изображался он с опущенными крыльями и как бы поникшими головами, без державных атрибутов в лапах – рисунок художника И.Я. Билибина. В отдельных случаях «билибинский» орел изображался на фоне свастики, что отчетливо видно, например, на денежной купюре Временного Правительства достоинством 250 рублей (выпуска 1917 года).
Сейчас мы каждый день можем лицезреть этого неудачного «билибинского» орла на российских металлических деньгах достоинством от 1 рубля и выше. Видимо, Центробанк России не нашел более подходящей эмблемы для нового российского рубля.
С Кремлевских башен орлов сняли в 1935 году. Возрождение Российского Орла стало возможным после распада СССР и с возвращением России подлинной государственности, хотя разработка государственных символов Российской Федерации велась еще с весны 1991 г., в бытность существования СССР.
Причем в этом вопросе с самого начала присутствовали три подхода: первый – усовершенствовать чуждую для России, но ставшую привычной советскую символику; второй – принятие принципиально новых, без идеологии, символов государственности (березового листа, лебедя и т. п.); и, наконец, третий – восстановление исторических традиций. За основу было взято изображение двуглавого Орла со всеми его традиционными атрибутами государственной власти.
Однако символика гербовых изображений переосмыслена и получила современное толкование, более отвечающее духу времени и демократическим переменам в стране. В современном значении короны на Государственном гербе Российской Федерации могут рассматриваться так же, как символы трех ветвей власти – исполнительной, представительной и судебной. Во всяком случае, их не следует отождествлять с символами империи и монархии. Скипетр (первоначально как ударное оружие – булава, шестопер – символ военачальников) может толковаться как символ защиты суверенитета, держава – символизировать единство, целостность и правовой характер государства.
Византийская империя была евроазиатской державой, в ней жили и греки, и армяне, и славяне, и другие народы. Орел в ее гербе с головами, смотрящими на Запад и на Восток, символизировал, в том числе и единство этих двух начал. Это актуально и для России, которая всегда была страной многонациональной, объединяющей под одним гербом народы и Европы и Азии. Державный орел России – не только символ ее государственности, но и символ наших древних корней, тысячелетней истории.
Еще в конце 1990 г. Правительством РСФСР было принято Постановление о создании Государственного герба и Государственного флага РСФСР. К работе по подготовке предложений по этому вопросу были привлечены многие специалисты. Весной 1991 г. чиновники пришли к выводу, что Государственным гербом РСФСР должен быть золотой двуглавый Орел на красном поле, а Государственным флагом – бело-сине-красный флаг.
В декабре 1991 г. Правительство РСФСР на своем заседании рассмотрело предложенные варианты герба, и одобренные проекты были направлены на доработку. Созданная в феврале 1992 г. Государственная геральдическая служба Российской Федерации (с июля 1994 г. – Государственная герольдия при Президенте Российской Федерации) во главе с заместителем директора Государственного Эрмитажа по научной работе (государственный герольдмейстер) Г.В. Вилинбаховым имела одной из задач участие в разработке государственной символики.
Окончательный вариант Государственного герба Российской Федерации утвержден Указом Президента Российской Федерации от 30 ноября 1993 г. Автор эскиза герба художник Е.И. Ухналев.
Восстановление многовекового, исторического символа нашего Отечества – Двуглавого Орла – можно только приветствовать. Однако следует учитывать очень важный момент, – существование восстановленного и узаконенного герба в том виде, в котором мы его видим теперь повсеместно, налагает на государство немалую ответственность.
Об этом же пишет в своей, недавно вышедшей книге «Истоки русской геральдики», А.Г. Силаев. В своей книге автор, на основе кропотливого изучения исторических материалов, очень интересно и широко раскрывает саму суть происхождения образа Двуглавого Орла, его основу – мифологическую, религиозную, политическую.
В частности, речь идет о художественном воплощении нынешнего герба Российской Федерации. Да, действительно, к работе над созданием (или воссозданием) герба новой России было привлечено много специалистов, художников. Было предложено большое количество прекрасно выполненных проектов, однако почему-то выбор пал на эскиз, выполненный человеком, на самом деле далеким от геральдики. Иначе как объяснить тот факт, что в нынешнем изображении двуглавого орла присутствует ряд досадных, заметных любому профессиональному художнику, огрехов и неточностей.
Вы где-нибудь видели узкоглазых орлов в природе? А с клювами попугаев? Увы, изображение двуглавого орла не украшают и очень худые лапы, и редкое оперение. Что касается описания герба, к сожалению, и оно остается с точки зрения правил геральдики неточным и поверхностным. И все это присутствует в Государственном гербе России! Где, в конце концов, уважение к своей национальной символике и собственной истории?! Неужели так сложно было более тщательно изучить геральдические изображения предшественников современного орла – старинные российские гербы? Ведь это богатейший исторический материал!
И все же радует то, что постепенно Россия вспоминает о своих национальных ценностях, воскрешается память о славных деяниях предков во благо нашего Отечества. Орел есть символ Вознесения, но это и символ Возрождения России!
Мобильный телефон Nokia
смартфон платформе Series 60
смартфон/коммуникатор на платформе Series 60смартфон/коммуникатор платформе
смартфон/коммуникатор на платформе Series 60смартфон/коммуникатор платформе
дисплея 2.4, 240x320 пикс.
камера 2 Мп, вспышка
слот для карты памяти
поддержка Bluetooth, Wi-Fi, 3G
История Мордовии
Племена мордвы впервые упоминаются в 6 в. В 13 в. территория Мордовии входила в состав Рязанского и Нижегородского княжеств, в середине 13 в. захвачена монголо-татарами. Когда в 1552 пало Казанское ханство, территория Мордовии была присоединена к России. Активное освоение территории современной Мордовии относится к началу 17 в., когда шло строительство Белгородско-Симбирской засечной черты. Однако некоторые поселения (например, Темников) были известны гораздо раньше и входили в Касимовское царство. В 1774 через мордовские земли прошли отряды Емельяна Пугачева. Уже к концу 17 в. большинство укреплений Мордовии утратило свое значение, на мордовской земле начинает развиваться промышленность, в основном, связанная с переработкой сельскохозяйственной продукции. Открытие Московско-Казанской железной дороги в 19 в. оживило экономическую жизнь Мордовии, продукты ее сельского хозяйства стали поставлять во многие города и губернии России.
В ноябре 1917 — марте 1918 здесь была установлена советская власть. В 1928 создан Мордовский округ в составе Средневолжского края, преобразованный в 1930 в автономную область, а в 1934 была создана Мордовская автономная советская социалистическая республика. В годы Великой Отечественной войны Мордовия служила промышленным тылом, сюда были эвакуированы некоторые предприятия Центральной России. В декабре 1990 Высший Совет Мордовской АССР принял Декларацию о государственно-правовом суверенитете республики. С 1994 — Республика Мордовия.
Подписаться на:
Сообщения (Atom)